Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история  - Петер Загер

Разумеется, деньги выделялись избирательно: «Логико-философский трактат» Людвига Витгенштейна университетская типография печатать отказалась. Когда Бертран Рассел и Альфред Норт Уайтхед предложили к изданию свою геркулесову попытку вывести из логики все математические теоремы – рукопись «Основы математики» объемом в две тысячи пятьсот страниц, – типографский синдикат Кембриджа ныл так долго, что в конце концов авторы решили возместить часть предполагаемых убытков. Позднее Рассел допускал, что никто не прочитал все три тома: «Когда-то я знавал по крайней мере шестерых человек, которые прочли заключительную часть книги. Трое из них были поляками, и, полагаю, их уничтожил Гитлер. Трое остальных – техасцы, которые впоследствии успешно ассимилировались».

Из длинного ряда кембриджских университетских издателей выделяется Джон Баскервиль, один из великих европейских создателей типографских шрифтов xviii века. Разработанный им шрифт носит его имя. Как профессиональный каллиграф и литейщик шрифтов, он стремился к совершенству в типографском оформлении книг. За несколько лет типографской деятельности в Кембридже Баскервиль успел напечатать классические издания – Новый Завет греческими литерами и знаменитую Библию 1763 года в формате инфолио. Лучшие примеры его мастерства до сих пор можно видеть в библиотеке Ньюнэм-колледжа.

Издательство Cambridge University Press публиковало труды Эразма Роттердамского, Мильтона, Ньютона и Джона Донна; сейчас оно издает популярные антологии и научные энциклопедии, печатает материалы к лекциям, экзаменационные формуляры, специальные газеты, молитвенники, учебники и словари для всего англоязычного мира. CUP давно стало интернациональным предприятием с филиалами и представительствами почти в шестидесяти странах. В 1981 году издательство (и значительная часть типографии) покинуло викторианскую резиденцию Питт-билдинг на Трампингтон-стрит и переехало в новое здание за Ботаническим садом. Под маркой CUP выходили труды более двадцати четырех тысяч авторов из сотни стран. Ежегодно появляется примерно две тысячи четыреста новых изданий – достаточно, чтобы нас снова и снова тянуло в дом № 1 на Тринити-стрит.

К истории типографского дела в Кембридже принадлежат и обитавшие в этом угловом доме до университетской типографии братья Макмилланы из Шотландии, Дэниэл и Александр. С 1845 года они торговали книгами, а вскоре начали их издавать. В доме № 1 на Тринити-стрит собирались студенты и профессора, книжные черви всех видов, здесь читали Теккерей и Теннисон, а в 1857 году появился викторианский бестселлер из школьной жизни – «Школьные годы Тома Брауна» Томаса Хьюза. Так в Кембридже начался путь знаменитого лондонского издательского дома Макмилланов.

Когда вы выходите из книжного магазина и идете по Маркет-стрит, то слышите колокольный перезвон Биг Бена. Это может показаться удивительным, ведь Лондон далеко. Но слух не обманывает вас. Знакомая всем музыкальная фраза из «Мессии» Генделя («Я знаю, искупитель мой жив»), отмечающая каждую четверть часа, впервые прозвучала в Кембридже с колокольни церкви Св. Девы Марии (Большей). Установил этот колокольный перезвон курантов профессор юриспруденции из Тринити-холла, преподобный Джозеф Джоуэтт в 1793 году. Мелодия была настолько популярной, что в 1859 году ее позаимствовали для башенных часов нового парламентского комплекса. Под названием Westminster Chimes кембриджский перезвон разлетелся по всему миру: сегодня он звучит с колоколен различных американских университетов и даже с ратуши Сиднея.

Церковь Св. Девы Марии (Большей) с высокими стройными аркадами, перпендикулярными окнами и венцом из зубцов была построена в 1478 году на фундаменте более древней церкви. Пологий потолок с тюдоровским рельефом вытесан из сотни дубовых стволов, подаренных в 1505 году Генрихом VII. На антрвольтах из мягкого известняка камнетесы оставили ажурный орнамент. Городская церковь Кембриджа с давних времен стала и университетской. До постройки здания Старой школы в xv веке ректоры и члены университетского совета заседали в этой церкви, здесь хранились документы – фактически здесь находился центр управления. Еще в 1730 году, до постройки здания Сената, диспуты, жалование титулов и ученых степеней, а также прочие университетские церемонии проходили в этой церкви. На хорах боковых нефов, пристроенных в 1735 году, теснились студенты и горожане, желавшие послушать знаменитых приглашенных проповедников. Предназначенную для докторов и ректоров галерею, впоследствии демонтированную, называли Голгофой. В церкви Св. Девы Марии (Большей), одной из немногих в Англии, имеется также передвижная кафедра, которую можно выкатить по рельсам в центральный неф.

Уже несколько веков университетская церковь пребывает в тени часовни Кингз-колледжа. «Бедная Святая Мария», можно было бы сказать, если бы не роскошный, несравненный перезвон. Двенадцать колоколов этой церкви производят значительно более сильное впечатление, чем ее архитектура. Если вы еще не знакомы с английским искусством переменного звона, то именно здесь можете превратиться в его страстного поклонника. Если повезет, гильдия звонарей Кембриджского университета предложит вашему вниманию полный пассаж из Stedman Triples, хотя это может занять несколько часов. Загадочные аппликатуры переменного звона записываются на доске в звонарной, которую мы минуем, поднимаясь по винтовой лестнице на бельведер. Пестрые рыночные палатки, колокольни, дворы колледжей – у наших ног лежит весь Кембридж.

Как всегда, спустившись с небес на землю, на все смотришь более трезво. Перед входом в церковь Св. Девы Марии (Большей) на Сенатском холме стоят мраморные скамьи и тумбы с вычурными золотыми буквами – уличная меблировка маленького городка в манхэттенском стиле. От этого зрелища лучше всего отдыхать в чайной «У тетушки» или в интернет-кафе напротив.

Раз в году под перезвон колоколов Св. Девы Марии (Большей) вдоль дома Сената по Королевскому плацу проходит живописная процессия: впереди – привратники со своими жезлами, за ними – канцлер (или вице-канцлер) университета в мантии, украшенной золотыми кружевами, за ним – городская знать, ректоры и члены колледжей, чьи мантии в традиционных цветах колледжей похожи на униформы девушек-танцовщиц на Кёльн ском карнавале. Вручение почетных дипломов – кульминация учебного года. Фельдмаршал Блюхер, архиепископ Туту и энтомолог Мириам Ротшильд, Петр Чайковский, Томас Манн, Юрген Хабермас, все они были здесь, в Сенате, приняты в ряды почетных докторов Кембриджского университета.

В то время как мы, хотя и с симпатией, но без особого интереса, обозреваем классический фасад, студенты в июне толпятся перед длинным списком, вывешенным у входа, где обнародованы результаты экзаменов – то ли доска почета, то ли позорный столб. Чуть позже, в день вручения дипломов, все они вместе с преподавателями и родственниками придут на праздник завершения экзаменов в дом Сената, и тут уже колледжи будут представлены не в алфавитном порядке. Даже этот ритуал отражает табель о рангах университетской элиты. Праздник начинается утром в пятницу с Кингз-колледжа, Тринити-колледжа и Сент-Джонс-колледжа, самых больших, самых старых и богатых, а заканчивается вечером в субботу, когда трава перед домом Сената уже совсем вытоптана бедными родственниками из Робинсон-колледжа, Хомертон-колледжа и Дарвин-колледжа.